Ученые Мексики добиваются особого статуса для генного редактирования

Научное сообщество Мексики призывает правительство разработать четкие правила, которые бы отделяли технологии редактирования генов, такие как CRISPR, от генетически модифицированных организмов – ГМО. Такое различие уже закреплено в законодательстве большинства стран Латинской Америки, в то время как Мексика остается одним из немногих государств региона без соответствующей нормативно-правовой базы.

Двадцать восемь исследователей из ведущих мексиканских институтов опубликовали открытое обращение и создали петицию на платформе Change.org. Они требуют внедрения научно обоснованного регулирования, которое позволит использовать редактирование генома для улучшения сельскохозяйственных культур – например, для повышения их питательной ценности и устойчивости к засухе.

Поводом для беспокойства послужил недавний указ президента Клаудии Шейнбаум, запрещающий выращивание генетически модифицированной кукурузы. Хотя указ нацелен именно на кукурузу, ученые опасаются, что его действие может быть истолковано шире и распространится на другие культуры и методы, включая инструменты редактирования генов. Эти технологии позволяют вносить точечные изменения в ДНК организма, не обязательно вводя в него чужеродные гены.

«Мы обеспокоены, что если эта технология останется под запретом в Мексике, другие страны разработают улучшенные культуры, которые нам потом придется импортировать», – заявил Луис Хосе Делайе Арредондо, один из авторов обращения. По его словам, главная проблема заключается в том, что «все в итоге сваливают в одну кучу под названием ГМО», хотя точное редактирование генов не всегда приводит к созданию трансгенных организмов и заслуживает собственного регулирования.

Сторонники нового подхода утверждают, что результат применения технологии редактирования не отличается от естественной мутации, но позволяет изменять свойства культуры с гораздо большей точностью и скоростью. Однако не все ученые разделяют эту точку зрения. Альма Пиньейро, специалист по молекулярной генетике, предупреждает о присущих этим технологиям рисках. «Естественный отбор не имеет направленности, а эти методы – имеют, – подчеркивает она. – Их неожиданные эффекты могут быть усилены». Она считает упрощением приравнивание отредактированных растений к природным мутациям и настаивает на необходимости междисциплинарного анализа, поскольку поведение таких растений вне лаборатории предсказать сложно.

В качестве примера успешного регулирования приводятся Аргентина и Чили, которые первыми в мире приняли специальные нормы для редактирования генов в растениеводстве. Их системы оценивают каждый продукт индивидуально. Если в нем не содержится ДНК другого организма, он рассматривается как обычный, не требуя специальных мер биобезопасности, маркировки или отслеживания. Мигель Санчес, исполнительный директор чилийской ассоциации агробиотехнологических компаний ChileBio, отмечает, что такой подход сокращает время и затраты на разработку новых сортов, что крайне важно для адаптации к климатическим вызовам и укрепления продовольственной безопасности. «И Мексика в настоящее время упускает эту возможность», – добавляет он.

Многие эксперты согласны, что дискуссия не должна ограничиваться только научными и техническими аспектами. По мнению Пиньейро, общество должно извлечь уроки из многолетних споров о ГМО и понять, что применение новых технологий требует широкого обсуждения, отвечающего потребностям мексиканского сельского хозяйства. Она предостерегает от «технооптимизма», напоминая, что не все проблемы можно решить исключительно с помощью технологий. Часто они носят социальный или экономический характер, связанный с распределением благ или доступом к рынкам.

Исследователь Алехандра Квадрана полагает, что новое законодательство могло бы примирить противоположные взгляды. По ее словам, технологии не являются хорошими или плохими по своей сути – все зависит от того, как, в каком контексте и в чьих интересах они используются. Обращение ученых – это первый шаг к началу большого общественного диалога, который в идеале должен привести к созданию продуманной и взвешенной нормативной базы.