Кризис в Мьянме: коллапс экономики и стратегии выживания

После военного переворота 2021 года Мьянма погрузилась в состояние постоянной политической нестабильности, спровоцировав многогранный кризис – поликризис, – затронувший окружающую среду, экономику и общество. Военные действия, массовое перемещение населения и трудности с обеспечением средств к существованию привели страну к реальности, которую можно охарактеризовать как «вынужденный антирост».

Теория антироста, или дероста, предполагает сознательное сокращение производства и потребления в богатых странах ради достижения экологической устойчивости и благополучия человека. Это движение критикует идею бесконечного экономического роста как неустойчивую и напрямую связанную с деградацией окружающей среды, истощением ресурсов, загрязнением, изменением климата и социальным неравенством. Ценности антироста – это достаточность, забота и сообщество, а не погоня за ростом ВВП и материальным потреблением.

Однако в Мьянме экономический спад происходит не по доброй воле, а является прямым следствием политического хаоса и коллапса государственных структур. С 2020 по 2024 год ВВП страны сократился на 9%, а за полгода с октября 2023 по март 2024 экспорт упал на 13%, а импорт – на 20%. Национальная валюта обвалилась с 1330 кьят за доллар США в 2021 году до 4520 кьят в 2025-м, что подстегнуло инфляцию до 25,4%. Включение страны в черный список Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег FATF еще больше изолировало ее от мировой финансовой системы.

В результате половина населения Мьянмы оказалась за чертой бедности. В этих условиях на фоне разрушения легальной экономики начался бурный рост теневого сектора. Страна стала крупнейшим в мире производителем героина и опиума. Распространение нелегальных азартных игр, торговли людьми и мошеннических схем усугубляет социально-экономический кризис, создавая дополнительные сложности для местных сообществ и нанося неконтролируемый ущерб окружающей среде.

Несмотря на распад экономических и социальных систем, местные сообщества демонстрируют поразительную устойчивость, адаптируясь к новым реалиям. Эти стратегии выживания включают самообеспечение, диверсификацию источников дохода и создание неформальных сетей социальной поддержки. Многие семьи продают имущество, чтобы свести концы с концами, переезжают в поисках работы или возвращаются к традиционному сельскому хозяйству для пропитания. Население все чаще полагается на малый бизнес, сельское хозяйство и неформальный рынок труда.

Важнейшую роль играют неформальные социальные сети. Религиозные общины, диаспоры за рубежом и общественные организации оказывают материальную и эмоциональную поддержку, помогая семьям выживать. Также появляются организованные инициативы, направленные на восстановление. Например, программа ENCORE от ПРООН помогает восстанавливать инфраструктуру и источники средств к существованию в наиболее пострадавших городах. Проекты по расширению прав и возможностей женщин поддерживают женское предпринимательство, что способствует укреплению продовольственной безопасности и местной экономики.

Однако эти локальные усилия сталкиваются с серьезными проблемами – нехваткой финансирования, продолжающимся конфликтом, климатическими бедствиями и отсутствием поддержки со стороны властей. Стратегии выживания позволяют людям продержаться, но не могут стать основой для долгосрочного устойчивого развития. Местная устойчивость может служить фундаментом, но без долгосрочного плана восстановления и скоординированной международной гуманитарной поддержки миллионы людей останутся в порочном круге долгов, отсутствия продовольственной безопасности и неопределенности.